Неточные совпадения
— «Война тянется, мы все пятимся и к чему придем — это непонятно. Однако поговаривают, что солдаты сами должны кончить войну. В пленных есть такие, что говорят по-русски. Один фабричный работал в Питере четыре года, он прямо доказывал, что другого средства кончить войну не имеется, ежели эту кончат, все едино другую начнут. Воевать выгодно,
военным чины идут, штатские деньги наживают. И надо все
власти обезоружить, чтобы утверждать жизнь всем народом согласно и своею собственной рукой».
С распространением владений колонии англичане постепенно ввели всю систему английского управления. Высшая
власть вверена губернатору; но как губернатор в
военное время имеет пребывание на границах колонии, то гражданская
власть возложена на его помощника или наместника (lieutenant).
Военная служба вообще развращает людей, ставя поступающих в нее в условия совершенной праздности, т. е. отсутствия разумного и полезного труда, и освобождая их от общих человеческих обязанностей, взамен которых выставляет только условную честь полка, мундира, знамени и, с одной стороны, безграничную
власть над другими людьми, а с другой — рабскую покорность высшим себя начальникам.
Вопрос о том, что войну начала Германия, что она главная виновница распространения гнетущей
власти милитаризма над миром, что она нарушила нормы международного права, вопрос дипломатический и
военный — для нашей темы второстепенный.
Павел велел их судить
военным судом и дал полную
власть гетману или генералу.
Россия к XIX в. сложилась в огромное мужицкое царство, скованное крепостным правом, с самодержавным царем во главе,
власть которого опиралась не только на
военную силу, но также и на религиозные верования народа, с сильной бюрократией, отделившей стеной царя от народа, с крепостническим дворянством, в средней массе своей очень непросвещенным и самодурным, с небольшим культурным слоем, который легко мог быть разорван и раздавлен.
«Странно, — думал Козельцов, глядя на своего командира, — только 7 недель, как он принял полк, а как уж во всем его окружающем в его одежде, осанке, взгляде видна
власть полкового командира, эта
власть, основанная не столько на летах, на старшинстве службы, на
военном достоинстве, сколько на богатстве полкового командира.
Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от
военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в личных делах прибегать к
власти, полиции или суду.
Так, недавно офицера запаса, не давшего сведения о своем местопребывании и заявившего о том, что он не будет более служить
военным, оштрафовали за неисполнение распоряжений
власти 30 рублями, которые он тоже отказался заплатить добровольно.
И если теперь уже есть правители, не решающиеся ничего предпринимать сами своей
властью и старающиеся быть как можно более похожими не на монархов, а на самых простых смертных, и высказывающие готовность отказаться от своих прерогатив и стать первыми гражданами своей республики; и если есть уже такие
военные, которые понимают всё зло и грех войны и не желают стрелять ни в людей чужого, ни своего народа; и такие судьи и прокуроры, которые не хотят обвинять и приговаривать преступников; и такие духовные, которые отказываются от своей лжи; и такие мытари, которые стараются как можно меньше исполнять то, что они призваны делать; и такие богатые люди, которые отказываются от своих богатств, — то неизбежно сделается то же самое и с другими правительствами, другими
военными, другими судейскими, духовными, мытарями и богачами.
Адъютант (читает). «На поставленные мне вопросы о том: 1) почему я не принимаю присягу и 2) почему отказываюсь исполнять требования правительства и что побудило меня произнести оскорбительные не только для
военного сословия, но и для высшей
власти слова, — отвечаю на первый вопрос: не принимаю я присяги потому, что я исповедую учение Христа. В учении же Христа присяга прямо и определенно запрещена, как в Евангелии Матфея V, 33—38, так и в послании Якова V, 12».
Надобно сказать, что при всем этом нашем разговоре присутствовал и дурак мой Пушкарев; выслушав старуху, он вдруг вздумал
власть свою полицейскую и удаль свою
военную перед ней показывать.
Он забыл
власть богов, он собрал своих полководцев, солдат и
военные колесницы, он идет против правителей и царей, которых ты поставил по всей стране, чтобы они платили дань и чтили твое величество.
Объяснения депутатов с попечителем и столичными
властями длились довольно долгое время. Толпа студентов на университетском дворе терпеливо ждала возвращения уполномоченных. К ней присоединилось много посторонних лиц: партикулярных и
военных, моряков, медиков, юнкеров и воспитанников разных учебных заведений.
— М-да… «енарал»… Пропишет он им волю! — с многозначительной иронией пополоскал губами и щеками полковник, отхлебнув из стакана глоток пуншу, и повернулся к Хвалынцеву: — Я истощил все меры кротости, старался вселить благоразумие, — пояснил он докторально-авторитетным тоном. — Даже пастырское назидание было им сделано, — ничто не берет! Ни голос совести, ни внушение
власти, ни слово религии!.. С прискорбием должен был послать за
военною силой… Жаль, очень жаль будет, если разразится катастрофа.
Это была эстафета от полковника Пшецыньского, который объяснял, что, вследствие возникших недоразумений и волнений между крестьянами деревни Пчелихи и села Коршаны, невзирая на недавний пример энергического укрощения в селе Высокие Снежки, он, Пшецыньский, немедленно, по получении совместного с губернатором донесения местной
власти о сем происшествии, самолично отправился на место и убедился в довольно широких размерах новых беспорядков, причем с его стороны истощены уже все меры кротости, приложены все старания вселить благоразумие, но ни голос совести, ни внушения
власти, ни слова святой религии на мятежных пчелихинских и коршанских крестьян не оказывают достодолжного воздействия, — «а посему, — писал он, — ощущается необходимая и настоятельнейшая надобность в немедленной присылке
военной силы; иначе невозможно будет через день уже поручиться за спокойствие и безопасность целого края».
Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и по
военному значению, и по торговле, — этот Гонконг в то же время является «rendes vous» [Местом встречи (франц.).] китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном китайском квартале, несмотря на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от китайских
властей.
Символика
власти всегда
военная,
власть всегда готова прибегнуть к силе для поддержания своего престижа.
Власть государства всегда окружена символами войны, войсками, знаменами и орденами,
военной музыкой.
Но мои попытки сразу же осеклись о недоверие немецких
властей, начиная с командиров разных
военных пунктов, к каким я должен был обращаться. Мне везде отказывали. Особых рекомендаций у меня не было, а редакция не позаботилась даже сейчас же выслать мне особое письмо. И я должен был довольствоваться тем, что буду писать письма в"Санкт-Петербургские ведомости"не прямо"с театра войны", как настоящий
военный репортер, а"около войны".
— Вы видите, я генерал. Я служу уж почти сорок лет, поседел на службе, — и до сих пор ни разу еще не посадил офицера под арест. Вы только что попали на
военную службу, временно, на несколько дней получили
власть, — и уж поспешили использовать эту
власть в полнейшем ее объеме.
Тем временем окончательно состоялся Ясский договор с Турцией — Россия сделалась свободной для сведения счетов с Польшей. Поляки стали думать об обороне, в апреле решено расширить королевскую
власть, сделать заграничный заем и прочее. Но было уже поздно, и через месяц Россия начала
военные действия.
На большом
военном совете у русского посланника в Варшаве решено было покорить все укрепленные места, находившиеся во
власти конфедератов.
В лице поселенных офицеров сосредоточивалась
власть и помещиков, и
военных командиров. Палки, шпицрутены, розги, кулачная расправа — все это было в полном ходу.
Фриц намекнул мне о надежде… Высшая
власть уже приговорила Паткуля к казни; между тем, для обряда, желая казаться справедливою, приказала
военному суду заняться процессом несчастного. Можно было заранее угадать, какое зрелище последует за этой комедией!..
Тут находились все
власти гражданские и
военные, толпы городских жителей, фанагорийские офицеры и солдаты. Александр Васильевич пожелал видеть старых гренадер — своих старых знакомцев. Человек пятьдесят подошли.
Сначала ты должен получить офицерский чин и в качестве офицера исполнить свой долг, как и все твои товарищи, когда же ты достигнешь совершенных лет, я уже не буду иметь
власти над тобой — выходи, если хочешь, в отставку, но для меня известие о том, что мой единственный сын уклонился от
военной службы, будет смертельным ударом.
Заявить французским
властям, что я не Савин, а французский маркиз де Траверсе, нарушивший французские
военные законы, и тем избегнуть выдачи России?
В это время народ заволновался. Вдали показалась коляска. Городские
власти и депутаты выравнялись, народ стал снимать шляпы. Коляска подъехала, и из нее вышло трое
военных.
Стиль советской
власти —
военный стиль.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в
военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своею
властью, в противность воле государя предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой
власти у него уже нет больше.
Появился молодой человек в френче, гладко выбритый,
военного типа, очень энергичный, дельный, одержимый волей к
власти и проталкивающийся в первые ряды жизни, в большинстве случаев наглый и беззастенчивый.
Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в
военную службу, состояла в том неясном представлении, что он — l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела
власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно, и что поэтому ему не должно предпринимать ничего, и ждать того, чтò должно совершиться.
Долголетним
военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этою силой и руководил ею, насколько это было в его
власти.
Вздохнул подлекарь, глазки в очки спрятал. «Я, — говорит, — голубь, тебя б хочь до самого Рождества отпустил, сиди дома, пополняй население. Да
власть у меня воробьиная. Упроси главного врача, он все
военные законы произошел, авось смилуется и обходную статью для тебя найдет». Добрая душа, известно, — на хромой лошадке да в кустики.
Оттого только, что
военные люди облечены блеском и
властью и массы подлецов льстят
власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями.
Люди этой партии говорили и думали, что всё дурное происходит преимущественно от присутствия государя с
военным двором при армии, что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском, что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализирует 50 тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и
властью государя.
Они поддерживают то недолжное и опасное состояние, в котором
власть создается лишь внешней
военной силой, лишь солдатчиной.